Цитаты из фильма:

С какого-то времени появился вопрос «Зачем?»
Вот раньше тебе говорили: «Слушай, я с двумя девушками познакомился, у них квартира свободна в Отрадном, посидим, выпьем! Поехали!» Ты сразу ехал. Если бы тебя спросили «А зачем?», ты бы сказал: «Как, зачем? Ты че, дурак? Две девушки, отдельная квартира! Посидим, выпьем, ну?!"
А сейчас… тебе говорят «поехали», а ты думаешь: «Две какие-то девушки… левые. Квартира у них в ОТ-РАД-НОМ! Это ж ехать туда, пить с ними… потом то ли оставаться, то ли домой… завтра на работу. Зачем?!"

Она тебя несправедливо обидела — ты справедливо обиделся и уехал. Нормально!

— Девушка, простите, а у вас не будет потрахаться?
— Ой, извините, я бросила…
— Поздравляю!

Раньше мне родители что-то запрещали, сейчас — жена. Когда я уже повзрослею?

Раньше все было понятно. Сделал уроки — молодец, перевел бабушку через дорогу — умница, мячиком разбил стекло — плохой. А сейчас — сделал одной женщине хорошо, а другой от этого — плохо. А ты вообще все делал для третьей.

— Вот пока ты её (женщину) добиваешься — она прекрасна. Но вот вы живете вместе, она утром уходит на работу и говорит:
— Ты мой небритыш» или даже так « — Ты мой заспанный чебурашка», не-не… Чебура-а-фка. И вроде это так мило, но так противно.
— И то, что заспанный и небритый чебурашка это натяжка.
— Не-е, Лёш, это «натя-я-фка».

— «Ну все, до вечера, чмоки!» — ну какие, на хер, чмоки? Хочешь поцеловать — поцелуй!

Выдержала бы Джульетта любовь, если бы узнала, что Ромео говорит «зво́нит» или носки по всей квартире разбрасывает.

Мечты вообще не сбываются, в лучшем случае ты просто достигаешь цели.

«А гренка в нашем ресторане называется croûton. Это точно такой же кусочек поджаренного хлеба, но гренка не может стоит 8 долларов, а croûton — может». А дальше ты начинаешь искать хоть какой-то вкус, отличающий этот крутон от гренки. И находишь!

Почему можно изменить только жене или мужу? Почему нельзя изменить детям? Прикинь, тебя видели выходящим из Макдональдса с чужим ребенком…

— Окна не открывать!
— Душно же!
— Комары налетят!
— Мы свет выключим.
— Тараканы набегут!

Вообще стало не совпадать: как хочется поступить и как правильно поступить. А хочется, чтобы было как правильно, но хочется, чтобы было, как хочется… И? Что делать?

В соседнем номере в гостинице в Бельдяжках — Жанна Фриске! Ну, перепутала слет мелиораторов со слетом миллиардеров.
 

Уважаемая Жанна Фриске! Держите себя в руках. Я женат. И кипятильник свой заберите.

А вот взять вопрос «зачем». Когда я говорю ей «Поехали ко мне», а она мне — «зачем?». Вот объясни, что я ей должен отвечать? Ведь у меня дома не боулинг, не кинотеатр. Если скажу: «займемся раз-два любовью, мне точно будет хорошо, тебе — может быть, а дальше ты можешь остаться, но лучше, чтобы уехала», она же точно не поедет. Хотя прекрасно понимает, что мы едем именно за этим. И я говорю — «поехали ко мне, у меня прекрасная коллекция лютневой музыки XVI века».

Расстались. пишешь ей последнюю смс — я больше не буду тебе писать, ты стала мне чужой, прощай. она не отвечает. тогда второе последнее смс — могла бы и ответить, нас, между прочим, что-то связывало. молчит. третье — спешу поделиться радостью, я перестал о тебе думать. вообще. так что не звони. она не звонит. тогда запрещенный прием — знаешь, в Москве есть еще красивые женщины, кроме тебя. И все равно ничего. И так еще сто последних смс. Неужели нельзя быть нормальной и раз ответить! И все. Перестал писать, отмучился и тут от неё через год приходит смс — «Снег пошел. С первым днем зимы!» НУ НЕ СУКИ?!!

Кризис — это когда тебе ничего не хочется и ты начинаешь хотеть чего-то, хотеть

У неё телефон не для того, чтобы с ней можно было связаться, а чтобы он лежал в сумочке, звонил, а она его не слышала

Мне когда было 14 лет, я думал, что 40 лет — это так далеко, что этого никогда не будет. Или будет, но уже не мне. А вот сейчас мне практически 40, а я понимаю — действительно не будет! Потому что мне до сих пор 14. […] Получается, взрослых нет. Есть постаревшие дети. Лысые, больные, седые мальчики и девочки.

— О! Бельдяжки. Здесь мы и заночуем.
— Я не могу!
— Почему?
— Я женат… Мне нельзя в Бельдяжки…

— Ну, вот… Дорога есть, а бабки нет…
— А зачем нужна дорога, через которую нельзя перевести бабку?

— Мой папа муда-а-а-а-а-к!!!

— Чай, кофе?
— Два чая.
— А мне кофе.

— Как же я задолбался…
— Что, простите?
— Задолбался!
— Я тоже задолбался, но я же сижу…

— Почему когда она кричит из соседней комнаты: « *непонятный звук*… Зеленые тапочки» — Я её спрашиваю: «Что?», а она мне говорит: «Зелёные тапочки!»… Ну, почему она повторяет именно эти последние два слова, которые я слышал?!

— Вот, что мне сделать? заказать такси, погулять с Геком или развестись?

— Подождите, я сейчас переоденусь и вам на рояле поиграю!!

Вот если бы пришли фашисты, которые за неправду расстреливают, и спросили, — «Изменяла тебе жена или не изменяла?» Я в любом случае ответил бы «нет», потому что если не изменяла, ты сказал правду, тебя отпустили, а если изменяла, то ты даже удивиться не успеешь.
А вот сказал ты — «да, изменяла» и это оказалось правдой. Тебя отпустили, живи, только как с этим жить? Ты знаешь, она знает что ты знаешь, все фашисты знают, их уже не позовешь — неловко, а ребята были полезные… А если всё и держалось на том, что ты «не знаешь», а она сейчас уйдет, а ты её любишь…ай..

— Но ты не знаешь одного, Саша,- как будет на украинском Венгрия.
— Почему это… знаю, Венгрія
— Ні, Саш… Угорщина!
— И как они там живут?
— Где, в Украине или в Венгрии?
— В УГОРЩИНІ!

— Почему Киев — мать городов русских? Не, ну русских ладно, понятно, но почему Киев — мать? Он же отец…
— А я скажу тебе. Это потому, что Москва — порт пяти морей.

— А вот почему? Пили одинаково, а от одного с утра разит, а от другого — слегка попахивает?
— Это называется: «Внутренняя интеллигентность»!

Или вот она задаёт какой-то вопрос. И я вижу, что для неё это правда очень важно. И начинаю отвечать. А она уже всё — ушла. Оказывается, ей просто было важно задать этот вопрос и всё… И ещё, знаете, я понял, какой самый главный ответ на вопрос «Почему?» — «Потому что!»

Вообще в женатом состоянии напрягает не то, что у тебя нет других женщин, а то, что нет возможности других женщин. Я, может быть, ею бы и не воспользовался, но возможность-то должна быть… Вот, например, запретили бы тебе есть вилкой. Причем в формулировке «никогда». «Никогда больше не будешь есть вилкой!» Да, казалось бы, и черт бы с ней, можно ложкой, палочками, руками… Но тебе сказали — нельзя, и сразу захотелось именно вилкой. И, главное, вот она — вилка, лежит. Много вилок. Открыл ящик — полно.

Не стало будущего. Раньше, в детстве, впереди было что-то яркое, неизвестное. Жизнь…
А теперь я точно знаю что будет потом. То же самое что и сегодня. Заниматься я буду тем же, в рестораны ходить те же, ну или в другие такие же. На машине ездить примерно такой же. Вместо будущего стало настоящее. Просто, есть настоящее, которое сейчас, и настоящее, которое будет потом. И главное что мне мое настоящее это нравится. Машины хорошие, рестораны вкусные — только будущего жалко…

Вот, например, если мужчине нравится женщина, он должен её завоевать, а если женщине нравится мужчина, она… она же должна ему сдаться. То есть проиграть. Проигрывает, выигрывая. Мы играем в шашки. Они играют в поддавки… Кривая женская логика… Всегда у них так.

Па-а-ап! Я пока-а-акала!